Один хороший день из жизни девушки с абсентом.

Сегодня был день из таких, которые я с уверенностью могу назвать хорошими. И даже очень хорошими.

Как это было неожиданно и здорово.

Рассказ о нем получится долгим.
Килобайт на пятнадцать. 8)
Но такой день нельзя не записать.

Рассказ вышел местами прогрузным, даже очень прогрузным, но это стиль такой, я не собираюсь вас специально грузить - просто это день такой.

Так что я надеюсь, что кому-то все же захочется разделить мое хорошее настроение и заодно может быть понять, что я из себя вообще-то представляю....

Более всего прекрасно сегодня было то, что весь этот день словно был подчинен некому особенному плану, который я не ощущала, это был просто хороший день, но он был наполнен таким гармоничным потоком удач и неожиданных, но просто замечательных совпеадений, и просто хороших вещей, которые случались вокруг, то я даже не знаю, с чего бы это все. Может быть кто-то там на небе сегодня все время пекся обо мне.

"Вы же больше малых птиц"...

Так вот, день начался с пробуждения с мрачным воспоминанием о тяжелой ночи и о том, что через несколько дней я с равной вероятностью могу стать счастливым человеком - или же жизнь моя может разлететься на осколки, и мне придется собирать ее заново.

Я села в интернет, проверила почту и френдленту и подумала о том, что нет большого смысла в сидении дома и пожирании самой себя в собственной тоске.

И тогда я подумала, что не стану сидеть дома. Да и не сделать ли наконец культурное дело?

Ох, этот день оказался настолько насыщен культурой, что я не могла этого и ожидать. 8))

Я взяла диплом, мои старые фотографии, которые не принимало для виз ни одно посольство, загрузила сумку несколькими книжками на продажу на всякий случай - мало ли фотки не подойдут и придется фотографироваться - и поехала записываться в Публичку...



В публичке, которая оказалась уже переименованной в РНБ, я вела себя довольно наивно, впрочем сказывалось мое старое благоговение перед Библиотекой в целом. Я помню, как однажды случайно смогла туда пробраться - в центральное здание, когда студентам можно было ходить только в студенческие залы - и какое это было блаженство, стоять в этой старой библиотеке и рыться по каталогам.

В моей регистрационной карточке было честно написано, что по диплому я биолог, по профессии писатель, цель работы в библиотеке: самообразование, интересующие темы: биохимия (это был скорее прикол с неясной мыслью про некоторые отдельно взятые терпеноиды), история и проч.

Тетушка за столиком спросила меня, что же их этих тем мне сейчас более всего важно. "Жизнь французской богемы 19-начала 20 века" - отчеканила я не моргнув глазом. Тетушка крякнула слегка и записала меня в отдел социальных наук.

Надо сказать, что каталоги меня слегка шокировали. Во-первых, деление по темам бвло насквозь советским. Словно я попала в прошлое. Например, когда я прорсматривала яшик каталога истории стран зарубежной Европы - Франция, то закладки про классовую борьбу в каждый исторический период меня начали слегка раздражать. Впрочем, там в библиотеке висит огромный портрет Ленина, по прежнему есть Ленинский зал, и картотечные ящики "История СССР" и "научный коммунизм" заполняют целую гордо стоящую на видном месте стойку.

Интересно, что я нашла больше любопытных книг по истории Англии начала 20 века, чем по Франции. Англия это гут, мне пригодится для ролевой игры Рамендика по Лондону-1903, но все-таки меня больше интересовала Франция. Оставила так же себе на заметку письма Ван-Гога и письма с воспоминаниями Дега. Долго ковырялась в лабиринте, который образровывал собой алфавитный каталог литературы на иностранных языках, но все таки убедилась, что Доусона и Корелли так с налету не найдешь.

Тогда я отправилась обратно в каталог литературы на русском, лениво тыкая в ящики, пока вдруг меня не осенило. Ведь каталог литературы на русском включал тольео книги, изданные после 1931 года. Ага. Я на верном пути - и я переместилась к электронному каталогу, гдле после недолгих поисков передо мной было изображение карточки "Корелли Мария. Парижская драма. СПб, 1902, перевод с англ". Если это не искомый Corelli Marie "Wormwood: a drama in Paris", то завтра я буду очень разочарована. Завтра эта книга будет ждавть меня в новых залах Библиотеки на Парке Победы, неподалеку от коего места между прочим я завтра еду устраиваться на работу. Ах, вот первое милое совпадение, но я не знала еще, как много их будет в этот день.

Я вышла из библиотеки в весьма довольным настроением. Домой не хотелось, а поскольку мои старые фотки сгодились для читательского билета, у меня нарисовалась вдруг сотня рублей. Я поправила больно резавшую плечо тяжелую сумку и нырнула в переход, все еще не решив, куда же я сейчас пойду.

Минут через 15 я решила не ихменять своим привычкам и не искать от добра добра, обшаривая окрестные кафе и покидая их с комментарием "не тот сорт". Так что и примостилась за треугольным столиком у окна в Варштайнер-Форуме, выдавая инструкции девушке-барменше: "Только пожалуйста не поджигайте, дайте мне просто ложку с сахаром и минеральную воду".

Мне принесли знакомый стаканчик с надписью Green Magic, ложку и мерный стаканчик, на котором был указан номер ГОСТ СССР, что меня весьма порадовало. Потом ледяной "Святой источник". Это конечно не стеклянный графин, символ французских кафе "конца столетия", это уже образы нашего, 21 века. :) В общем несколько долгих минут я с наслаждением потягивала слегка помутневший Староплезенский, старательно изображая на лице такое блаженство, что все французские декаденты позавидовали бы.

Потом я нырнула в метро, собираясь домой. В городе меня никаких дел не держало. Было легко, только внутри еще чувствовался огонь. Я ехала, оперевшись на одну руку и обхватив другой плечо. Но мне совсем не хотелось домой, к захламленной квартире и однообразному интернету. Мысли неслись то разрозненно, то наоборот, слаженно и логично. Мир слегка опережал меня, я не осознавала себя его гармоничной частью.
Я сказала себе "Вот я сейчас сижу и смотрю вдаль, как девушка с картины Пикассо".
Через пару минут я продолжила: "ну зачем, зачем мне ехать сейчас домой? Вот выйду-ка лучше сейчас из метро и пойду в Эрмитаж смотреть импрессионистов, и смотреть на ту картину Пикассо, потому что мама учила меня как-то, что в Эрмитаж стоит ходить порой, чтобы посомтреть какую-то одну картину. Чтобы пойти именно к ней, той, которую выберешь.

И я продала несколько книг, причем что интересно, приемщик в магазине вдруг сказал "Книги сдаете? Похвально", хортя никогда не хвалил меня и вообще не радовался там никто, когда я сдавала туда горы книг.
У меня взяли ВСЕ книги, выложенные на лоток.
Это всегда хороший знак.

"Назло всему миру я люблю весь мир", сказала я и пошла в Эрмитаж вдоль реки, и пейзаж вокруг напоминал Венецию, и наверное отражался в моих зеркальных очках.



Надо на самом деле упомянуть о моем внешнем виде в этот день.

На мне были осенние ботинки, потому что не осталось других; в них была дырка на подошве, и они нещадно натирали мне ногу. На мне были потрепанные брюки от делового костюма и розовая блузка с цветами, в которой я была когда-то в Италии. Довершали ансабль зеркальные очки с прицепленным к ним на цепочке симмом на 1 мегабайт.

По пути в Эрмитаж я дала пару советов, что стоит посмотреть маленькому мальчику с матерью (я посоветовала им рыцарский зал прежде всего и скульптуру древнего Рима) и быстро купила билет.

Пройдя контроль и направившись к лестнице наверх, я увидела, что доступ на экспозицию древнего Вавилона открыт. О, заветная мечта многих лет, я просто не могла пропустить этого. Но оказалось, что экспозиция открыта всего 3 дня в неделю, так что я повернула обратно и решила пройти насквозь египетский зал, предже чем поднимусь на 3-й этаж.

Проходя его с улыбкой, словно все экспонаты уже давно мои добрые друзья, я подумала, что поверну только на миг глянуть на абеджийскую стелу с заупокойной молитвой "О, живущие", на которой мне всегда нравилось разбирать иероглифы.

Мне замахала стоявшая у находившейся рядом статуи женщина с фотоаппаратом, прося "сфотографировать ее с фараоном". "Это с Аменемхетом что ли?" - осведомилась я, мимолетно проверяя, что я не ошиблась, как зовут фараона. Затем, сделав фото, я посоветовала туристке сфотографироваться лучше со статуей богини Мут-Сохмет, и мы направились туда. Пока щелкал фотоопарат, я успела оттараторить историю находки статуи и эрмитажную легенду о ней.

Затем мы остановились в замешательстве, что делать дальше. Женщина сказала, что хотела бы посмотреть "современное искусство". Я охотно ответила, что сама так пришла в Эрмитаж смотреть импрессионистов, так что путь на 3й этаж мы отправились искать вместе.

Вопреки обыкновению я нашла лестницу за несколько минут - обычно я всегда долго блуждаю в ее поисках. Запыхавшись, мы поднялись наверх и протопали к началу экспозиции из картин Ренуара. Дальше мы посмотрели друг на друга, решая, идти нам каждому своим путем или же я смогу выдать экскурсию.

Я попыталась сосредоточиться. В конце концов, я никогда не пробовала рассказывать об импрессионистах кому-то. И я не была уверена, как у меня получится.

Мне дали глоток теплой минералки.

Эх, понеслась.

Я рассказала о истории импрессионизма, о названии этого движения и о салоне отверженных, о ситуации с искусством во времена Наполеона третьего, о "Впечатлении", о мягком стиле Ренуара, о споре Моне и Мане, о завтраке на траве, о реализме и сущности "запечатления", о том, как импрессионисты искали свои модели и о том, как обрезались фигуры рамками кадра, байку о том, как папаша Танги продавал яблоки Сезанна и о том, как Ван Гог с Лотреком разводили Сезанна на бабки. О пуантилизме и его философии и технике, о популярности рисования куртизанок и простых людей, о заре реализма и споре о социальной направленности картин, я подтвердила, что не учусь на искусствоведа и вообще я кончала биофак, мы оживленно обсудили тяжелую судьбу Ван Гога, благо моя собеседница весьма интересовалась им, поговорили о Гогене, побурчали на Матисса, постояли у девушки с абсентом, на вопрос "А вы сами-то ЭТО пробовали?" я довольно покивала головой, а на вопрос "ну и как оно?" почему-то не смогла ничего сказать и только сделала обоими руками "thumbs up". Мы немного поговорили о кубизме и сюрреализме, и внезапно экспозиция импрессионистов кончилась. Мы расстались у входа на экспозицию Древнего Востока. Было около пяти.

Я побрела назад и вскоре оказалась в зале Пикассо снова. Посмотрела на картину. Потом сказала себе, что если я пришла к ней, не могу же я просто так глянуть на нее в сущности мельком и уйти. Я побродила в окрестностях, чтобы не мешать туристам, потом присела на кушетку в стороне. Не скажу я, что в великом восторге от этой картины, но все-таки я пришла к ней, и не хотела уходить так скоро.

Мир медленно проходил мимо меня. Слова "Пикассо" и "абсент" постоянно плавно журчали в стороне, как только новые люди входили в зал, часто это были иностранцы, а я угадывала, на каком это говорилось языке. Вот звонко рассказывает что-то эксурсовод для группы немцев. Вот что-то шепчут в сторону англичане. Вот склоняются к картине радостно чеканящие "ab-senta!" испанцы. Вот девушка-японка снимает картину на цифровую камеру. Вот русские, сердито мотающие головами "ой, пробовали мы это однажды, ох...". Вот женщина, подмигивающая картине с задорной улыбкой, и муж, говорящий ей "но ты по крайней мере красивее".

Я все сижу, и в голову лезут какие-то совершенно пустые мысли. Мне это даже не нравится. В конце концов, я пришла культурно поразмышлять в музее, а в голове прямо таки звенящая пустота и отрывки малосодержательных мыслей. Занавеска парусится у меня за спиной. Я в чем-то сержусь на то, что не могу подумать ничего умного.

В следущую секунду я понимаю, это не какое-то логическое заключение, просто секунду назад я этого не знала, а теперь вот знаю и все - что стол, за которым сидит девушка, имеет цвет абсента, приготовленного с водой. Я подхожу к картине и сообщаю свое открытие кому-то из туристов. Затем я решаю вести себя еще более несерьезно, и говорю картине на прощанье, что сейчас ухожу, вот только прочту ей шепотом стихи.

Я выходу на лестницу и смотрю на репродукции картин. Они стоят куда дешевле, чем я думала, и я спрашиваю про картину, тыкая в ее изображение в лежащем на лотке альбоме. Продавец говорит мне, что она пользуется бешеной популярностью, поэтому они все-все-все распродали, но "вы ведь здесь живете? Приходите к осени". Ну что ж, я спускаюсь. Эрмитаж закрывается, но я почему-то не иду к выходу, вместо этого я беру и поворачиваю в сторону египетского зала и ищу отдел сувениров. Там уже частично не горит свет, видно, что до закрытия осталось совсем немного времени. Я перелистываю пару репродукций, уточняю "сколько стоит", мне говорят в ответ "150 рублей. Выбирайте", на что я отвечаю "Я уже выбрала".

Мне заворачивают девушку с абсентом кисти Пикассо.

Я выхожу из Эрмитажа, радостно вертя трубку с репродукцией в руке. Мне не хочется идти домой. Питерский день зноен и нереально красив. Я покупаю теплую колу и сажусь на камень у фонтана, принимаясь жадно пить.

Мне хорошо.

Я смотрю в сторону и думаю "Мне хорош сейчас, но я одинока. Я хотела бы встретить сейчас старого друга, увидеть знакомое лицо, и поговорить"...

Я допиваю колу, поднимаюсь со скамейки, чтобы уходить, и чуть ли не сталкиваюсь лбом с человеком, которого не видела почти десять лет.

Мы вместе ездили в паломничество в Рим в девяносто четвертом, он учился в Лилле и сегодня. Буквально только что прилетел на каникулы из Франции.

И вот мы беседуем и идем по городу.

Наш город красив, этот кусочек Европы на русской земле. Мы бредем по Невскому, посещаем дом Книги, где я листаю альбом по модерну, заглягнуть в католический собор святой Екатерины, для нас обоих важный и напоминающий о нашем паломиничестве девять лет назад, отдыхаем в его благостной прохладе, решаем, что все же не останемся на мессу, заглядываем к доброй собаке, смотрим статуи итальянских архитекторов у манежной площади, сидим на скамейке на Сенной, любуемся отреставрированным Исаакием, вдыхаем свежий ветерок с Невы и посещаем сфинксов, у которых я торжествуя декламирую не очень связно и не подряд, указывая руками на иероглифы "са-ра-неб-тауи-амен-хетеп-нишут-бит-оо!-и моя любимая формула, смотри, -ди-анх-ми-ра-джет...
Мы говорим вкратце от Эхнатоне и временах Аменхотепа третьего, о готовящейся ролевой игре, затем топаем на Василеостровскую мимо Университета, я напеваю gaudeamus, проходя мимо родных дверей, мы проходим окольными тропами на Средний, я все время ною о своих ногах, которые понемногу превращаются в два деревянных от боли столба, мы вваливаемся в Макдональдс и выдуваем на двоих почти полтора литра ледяной колы, я трачу последние деньги, все равно на большее денег нет.

Напоследок мы смотрим памятник Василию-бомбардиру, любуемся аллеей в розоватом вечернем свете, спускаемся в метро.

Пока мы ждем поезд и едем на Невский, я каким-то невероятным образом за это время (сколько нужно для того, чтобы дождаться поезда и проехать от Василеостровской дло Невского: это же почти ничего 8) успеваю назидательно пожурить приятеля, что пять лет живя во Франции, он не знает, что ЭТО такое, пересказать краткое содержание книги Бейкера, историю запрета и возрождения, отличие чешского и французского ритуалов, несколько прикольных баек из жизни колониальной франции, упомянуть что-то про Уайльда, попытаться процитировать по памяти Доусона, кратко изложить (и продемонстрировать в лицах) ход флейма в рассылке и расписать "расклад сил Франция-против-Чехии" на интернетовских форумах, рассказать уже не помню чего и не помню как и удовлетворенно осознать, что я его по крайней мере не достала окончательно!! 8))

Потом мы пошли на Невском в разные стороны, договорившись, что если получится, он приедет ко мне в гости в воскресенье, и если моя жизнь таки не полетит под откос через несколько дней, забили стрелку в Париже и уговорились поехать по Ван-Гоговским местам, а дальше в Рим.

Вот и все.

Напевая сплиновское "Приходи", я вернулась домой, и принялась записывать этот день.



Один хороший день для девушки с абсентом.

На главную / Остальные рассказы

© 2003- «Абсент»